Full Text of Musia's letter to Nacha Rivkin
"Иногда является такое острое желание ехать обратно "домой". Что, кажется, я-б пешком пошла туда."
On the subject of Letters from Musia, Chana and Sheina to Nacha Rivkin and Letter of Chana Gourary to Nacha Rivkin.
There are four pages. Russian and English below.
[ст. 1] Рига 4/XI 28 г. Дорогая, милая Ната! Для меня собраться написать письмо — целый подвиг! Как-то, то нет времени, то нет настроения. Хотя я писала тебе несколько раз и не получала ответа. Я всегда стараюсь об'яснить чье нибудь молчание. А твое — тем более, зная что ты так занята и, представляя себе приблизительно твое настроение. Но, между тем, мне кажется, что ты чем то на меня обижена. Дорогая, милая Наточка, очень прошу тебя мне об этом написать. И, если я тебя действительно чем-нибудь обидела, всем сердцем прошу меня извинить. Я даже не представляю как это могло случиться. Потому, может, из-за моей рассеянности. В последнее время я стала ужасно рассеянна. Но в (слово неразборчиво) [ст. 2] у меня ничего подобного не было. Не могу тебе об'яснить, дорогая Натуся, отчего в последнее время я даже как-то уверена, что ты почему-то обижена. И мне от этого очень больно. Недавно отправила тебе открытку, которую ты, по всей вероятности получила. Я писала спеша. И думала что (слово неразборчиво) непременно напишу длиннейшее письмо. Но я завертелась, закрутилась в разных делах и была страшно занята. Сегодня пользуюсь воскресным днем. Отдыхаю. И целый день дома. Я была-бы очень рада знать ка твои детки? Что ты? Как твое здоровье? Шапочку, которую ты прислала Берусе [Berre Gourary] очень хороша. Он ведь ужасно религиозный и без шапки ни с места. А твоя шапочка лежит у нас и когда он приходит и(он?) одевает ее. Знает так же, что это подарок от Элюсиной мамы. Наточка, он очень хороший мальчик. Способный, умный и некоторые находят его даже красивым. Будучи здесь Борис Борисович говорил, что, если-бы ты его увидела, ты [ст. 3] бы “слово неразборчиво (шепп?) нахес". Так как очень любишь маленьких детей. Недавно я совершенно случайно имела привет от твоего младшего брата Лейбуше /зову его по старому/, мне говорили, что он умный, хороший и милый человек, — и у него хорошенькая жена. Я была очень рада слышать хорошее о Вашей семье. Мне хотелось знать как живется твоим родителям? Живут-ли они вместе с сыновьями или отдельно. И вообще все как о старых знакомых и друзей. Но этот знакомый, который видел Лейбуше, видел его только мельком. И на град моих вопросом не мог ответить. Я-б с большим удовольствием писала о нас, но здесь все как-то по старому и ты, ведь, переписываешься с мамой и бабушкой так что от них приблизительно знаешь о нашей жизни. Знакомых мы совсем не имеем. За исключением некоторых лиц, которые приехали с нами из С.С.С.Р. Живем очень однообразно и скучно. Иногда является такое [ст. 4] острое желание ехать обратно "домой". Что, кажется, я-б пешком пошла туда. Это уж повидимому не так скоро будет. Ната дорогая, а собираюсь скоро в Варшаву. Так как мое венчание состоится там 27/ Ноября. Я, была-бы, конечно, счастлива, если-бы ты смогла приехать. Но мне кажется, что это все в области мечты. Поэтому прошу тебя, родная, в этот день вспомни меня, твоего старого друга. Я по прежнему остаюсь Шнеерсон, так как как фамилия моего "благоверного" тоже Шнеер. Признаюсь, что это мне очень приятно. Борис Борисович [הרב משה דובר ריבקין כינוי רוסי מבוסס על ברל בן בנציון], познакомился с ним здесь и, вероятно, случайно тоже писал. Потом я собираюсь поехать в Берлин. Так как Михаил Львович [מלך המשיח רבי מנחם מענדל שניאורסון] там учится в университете. Этому я как-раз очень рада. Потому что здесь в Риге мы почти совсем отрезаны от жизни. Напиши родная. Будь крепко крепко счастлива. Напиши что у тебя с детками. Всего хорошего, целую Вас всех Муся.
Translation:
Riga, November 4th, 1928
Dear, sweet Nata1! For me to organize myself to write a letter is an act of valor!
Somehow, either there is no time, or no mood. And although I wrote to you
several times, I have not received a reply. I always try to explain [the reason
behind] someone’s silence. Especially yours, knowing that you are so busy and
roughly imagining your mood. At the same time, it seems to me that you were
offended by something [I did]. Dear, sweet Natochka, I am earnestly asking you
to write to me about this. And if I have really offended you in any way, I
sincerely ask you to forgive me. I can’t even imagine how this could have
happened. Perhaps because of my absent-mindedness — I’ve been terribly
absent-minded lately. I never exhibited anything like that in the past.
I can’t explain the reason, dear Natusya, but lately I have somehow become
convinced that for some reason you were indeed offended. And that really hurts
me.
Recently I sent you a postcard which you have probably received. I wrote it in a
hurry, thinking that I will surely write the longest of letters later. But I spun,
became preoccupied with various tasks and was terribly busy. Today I am
taking advantage of the Sunday day, resting, [spending] the entire day at home. I
would be overjoyed to know about your kids. How are you? How’s your health?
The little hat you sent for Berusya2 is great. He is terribly religious and without
a hat he will not move from the spot. Your little hat is here with us and when he
comes [to visit], he puts it on. He also knows that this is a gift from Elyusya’s 3
mom. Natochka, he is a very good boy, talented, smart, and some even find him
handsome. Boris Borisovich4, when he was [visiting] here, said that if you saw
him, you would “shepp nachas”, because you love children so much.
Recently, quite by chance, I received greetings from your younger brother
Leibush (I call him by the old name). They say that he is a smart, good, and
sweet man, and that his wife is very cute. I was so glad to hear good things
about your family. I want to know how your parents are. Do they live together
with their sons or on their own? And in general, [I want to hear] everything
about old acquaintances and friends. But the acquaintance who saw Leibush,
saw him only very briefly and couldn’t reply to the barrage of my questions.
I would gladly write to you about us, but everything here somehow remains the
same, and since you also correspond directly with my mom and grandma, you
roughly know all about our life from them. We don’t have any acquaintances
here, save for some individuals who came with us from the USSR. We lead a
very monotonous and boring life. Often, I feel such an acute desire to go back
“home”, that, it seems, I would walk there by foot. This probably is not going to
happen any time soon.
Nata dear, I’m planning to travel to Warsaw, since my wedding is going to take
place there on November 27th. I would of course be overjoyed if you could
come. But it seems to me that this is all in the realm of dreams. Therefore, I ask
you, my dear, remember me, your old friend, on that day.
I will remain Schneerson, since the last name of my “faithful one”5 is also
Schneerson. I have to admit, this pleases me greatly. Boris Borisovich met him
here and probably wrote to you about that when he had a chance.
Afterwards, I plan to move to Berlin, since Mikhail Lvovich6 is attending the
university there. This I am actually very happy about, because here in Riga we
are almost completely cut off from life.
Write, my dear. Be very-very happy. Write about your children.
All the best, kisses to you all!
Musya.
Necha (Nacha) Rivkin, at that time living in Jerusalem. Wife of Rabbi Moshe DovBer Rivkin
Barry Gourary
Necha’s daughter, Ella Shurin
Rabbi Moshe DovBer Rivkin (Russian nickname is based on Berl ben BenTzion-Boris Borisovich)
An archaic Russian word for husband — “благоверный”, roughly translated “faithful one”
The Rebbe (Russian nickname is based on Mendel ben Levi-Mikhail Lvovich-:)
Update:
